Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мгм… Я буду присматривать отсюда за ней и за своими родителями, сторожить перед дверью, — раненый воин продолжил шёпотом: — Они не увидят воинской бирки, и у них всегда будет немного надежды…
Он провёл в сражениях многие годы, твёрдый и несгибаемый, проливал кровь и пот, но, должно быть, очень редко ронял слёзы, а потому от рыданий лицо его выглядело несколько свирепым, казалось, он подавляет их со стиснутыми зубами, чтобы не издавать никаких звуков.
Раненый воин долгое время простоял молча, вдруг посмотрел на Сюаньминя и заговорил:
— Я, я слышал, есть некое лекарство, как говорят, способное обручить и в следующем перерождении. Если я, такой как сейчас, найду и приму его, оно ещё сможет подействовать?
Сюаньминь задумался на мгновение и ещё не успел ничего сказать, как Сюэ Сянь уже цокнул языком и покачал головой:
— Почему вы всегда любите связывать будущую жизнь и даже жизнь, следующую за будущей, с одним человеком? Я сталкивался с этим не однажды, в прошлый раз сказавший мне такие слова тоже был глупым рядовым воином, всю ночь он утомительно повторял это снова и снова, спрашивал меня, есть ли подобное волшебное лекарство. Когда дело касается жизни и смерти, это почти наверняка нечто демоническое, цена такова, что обычному человеку никак не снести. Откуда бы взялось столько дешёвых благ, чтобы люди просто пользовались ими?
Кто же знал, что раненый воин ответит с полной серьёзностью:
— Необязательно. Когда я был мал, слышал, как дядя Цюй в деревне рассказывал, что в его краях есть такое волшебное лекарство — если посеять его в себе, можно и вверить следующую жизнь, и к тому же взять на себя несчастья партнёра…
Он заметил, что Сюэ Сянь не придаёт значения, и принялся повторять, добавляя:
— Родина дяди Цюя — в Ланчжоу, в тех краях всегда создают необыкновенные вещицы, точно не скажешь, действительно ли…
— Хватит размышлять об этом, ты не сможешь воспользоваться, — Сюэ Сянь привык не вникать в деликатности и говорил достаточно прямо.
Раненый воин в один миг пал духом, опустил голову на добрую половину дня и сказал:
— Я понимаю, я только… подумал.
Но… погодите-ка.
Сюэ Сянь вдруг нахмурился, шикнул и сказал:
— Я услышал кое-что очень знакомое в твоих словах только что. Где, ты говоришь, родина этого твоего знакомого?
Голос раненого воина был неясным, вплоть до того, что некоторые слова звучали не очень чётко, Сюэ Сянь лишь спустя очень долгое время осознал, что он сказал, и тогда не удержался и уточнил.
— Дядя Цюй? — раненый воин остолбенел на миг и повторил недоумённо: — Ланчжоу, кажется, с горы Ся или из окрестностей ещё какой-то горы.
Ланчжоу, гора Ся.
Есть волшебное лекарство, с которым можно взять на себя беды партнёра…
То и другое столкнулось вместе подобным образом; положим, совпадение, но не слишком ли для случайности? Сюэ Сянь воодушевлённо взглянул на Сюаньминя — и встретил его взгляд. Он отвёл глаза и обратился к Сюаньминю:
— Пойдём поищем этого человека?
Если смогут определить конкретное местоположение или больше расспросить о том, что касается «волшебного лекарства», возможно, сумеют и раньше отыскать способ, как решить проблему с «пауком единой жизни» на теле Сюаньминя.
Двое не стали излишне откладывать, удовлетворили просьбу раненого воина и незаметно закопали воинскую бирку перед дверью глиняного дома. Затем, последовав в указанную раненым воином сторону, отправились искать дом «дяди Цюя».
Когда двое вместе с чёрной птицей пошли глубже в деревню в поисках дяди Цюя, на горной дороге неподалёку от поселения как раз остановился осмотреться длинный конный отряд с экипажами.
Это были не кто-нибудь, а именно ушедшие и вернувшиеся обратно люди из приказа Тайчан.
Ведущими строй по-прежнему была пара из юных мужчины и женщины: одна являлась тайбу, другой — тайчжу.
Тайчжу придержал маску на лице, склонил голову посмотреть на вновь гадающую девушку и сказал беспомощно:
— Как так? Что за скрывающее от глаз заклинание опять применил этот человек? Или он шёл всю ночь и снова изменил местоположение?
В один день нельзя дважды гадать об одном и том же, потому и всё, что они узнали и поняли о разыскиваемом человеке, всё ещё оставалось на уровне прошлой ночи.
Они уже обошли другую гору, прежде чем обнаружили странность, и в результате после многих перипетий вернулись по кругу обратно к горе Боцзи.
Но на этот раз тайбу медлила, не заговаривая, вплоть до того, что тайчжу решил — снова что-то пошло не так.
— Этот человек-то действительно при горе Боцзи, в этот раз ещё одной ошибки быть не может, прочих странных помех тоже нет, только… — тайбу поколебалась мгновение и сказала глубоким голосом: — Только он уже мёртв.
— Мёртв? — весьма удивлённый, тайчжу повысил тон на конечном звуке.
— Больше всего озадачивает меня вовсе не это.
Тайчжу:
— В чём ещё проблема?
— Помнишь, я говорила прежде, что определила человека, как будто являющегося гоши? — ответила тайбу.
— Разумеется, помню, однако это должно быть лишь совпадением, — сказал тайчжу.
— Вот только, к несчастью, по результатам моего гадания, он тоже приходил во впадину горы Боцзи и как раз недавно ушёл, — сказала тайбу.
Одна случайность — действительно случайность, когда же две совпадают вместе, это очень трудно объяснить случаем.
Тайчжу прошила дрожь:
— Не может быть… В самом деле гоши? Где этот человек сейчас?
Тайбу подняла руку и указала на селение с южной стороны горы, что тихо и мирно ютилось среди неясного утреннего света:
— В этой деревне.
Двое взглянули друг на друга сквозь отверстия для глаз в масках. Затем тайбу попросту отыскала в мешке на спине лошади бумагу и кисть, чуть смочила тушь влажной кистью и написала письмо из пары иероглифов.
Тайчжу же в полном молчаливом взаимопонимании сложил пальцы и свистнул, позвав голубя.
Письмо было адресовано гоши и, с поставленной на конце печатью тайбу, отправлено голубем в храм Фамэнь.
— Хоть и отправили письмо, нам всё же лучше сходить в посёлок и убедиться, в конце концов… дело затрагивает гоши, нельзя допустить неосмотрительность, — сказал тайчжу.
Тайбу кивнула:
— Мгм.
Глава 71: Прохожий (2)
Хотя письмо было написано небрежно из-за спешки, содержимое его, однако, вовсе не было необдуманным. От начала и до конца тайбу ни разу не упоминала так называемого «исключительно схожего с гоши» человека, в конце концов, в некотором смысле это считалось бы непочтительностью.
Во всём приказе
